Каменное сердце - Страница 47

— Когда лошади вернутся в табун, в стойбище поймут, что ты ушел, господин.

— Это хорошо, — бросил слегу ведун. — После встреченного там гостеприимства меня совсем не тянет с ними прощаться. Тогда можно отчаливать. Ты поедешь с нами или останешься?

— Как я могу остаться, господин. Ведь я твоя жена.

— Что-о? — высунулась из палатки уже забравшаяся на плот Роксалана.

— Кто? — растерялся и сам ведун.

— Но ведь я уже много дней живу в твоем доме, господин, — забеспокоилась девочка. — Мы спим под одной крышей, я готовлю тебе еду, пою твоих коней и стелю твою постель. Все кочевье знает, что я твоя жена. Как же они примут меня обратно? Разве я покрыла себя позором, чтобы прогонять меня прочь? Ты хочешь меня прогнать? Я не пойду в кочевье, они побьют меня камнями! Я побегу следом за тобой и буду молить тебя о прощении!

— Олежка, да ты, оказывается, женат! — громко хмыкнула Роксалана и опять скрылась в походном домике.

— Гальку мелкую собери и на углу плота насыпь, — указал Олег. — Для кострища. Чтобы бревна не занялись.

— Да, господин! — обрадовалась Тария. — Сейчас, господин. Ты не пожалеешь, господин. Я буду хорошей женой, господин. Я понимаю все, господин. И твою старшую жену я тоже буду слушаться.

— Что?! — вновь высунулась из палатки Роксалана. — Ну-ка, ну-ка, с этого момента поподробнее. У него есть еще и старшая жена?

— Конечно, госпожа. Ты, госпожа.

— Что? — икнула та.

— Кто? — фыркнул ведун.

— Ты ведь старшая жена, госпожа? — Тария почувствовала, что сказала что-то не то, и вдруг с надеждой переспросила: — Или младшая?

Середин свалился с берега на край плота и затрясся от смеха.

— Я ему не жена!

— Господин тебя прогнал?

Олег застонал.

— Я просто его знакомая, поняла?

— Сестра?.. Родственница?..

— Ну, что ты ржешь, как лошадь?! Объясни ей.

— Ты лучше молчи, малышка, — сквозь приступы хохота посоветовал ведун. — Ты лучше молчи.

— Как это «молчи»? А вдруг она это при ком-нибудь постороннем ляпнет?!

— Вот потому и молчи два раза, мисс дочка подгорного князя. Помалкивай.

— Не хами. А то я тебе сама рот закрою!

— Ты не в Швейцарии, милая, — наконец справился со смехом Олег. — И не у тебя дома. В этом мире женщина может быть или женой, или рабыней. Либо, до того момента, пребывать под покровительством кого-то из родственников. Ты не можешь быть «просто так». Если ты ничья, то любой имеет право забрать тебя себе. Кто нашел, того и вещь.

— Я не вещь!

— Замучишься объяснять. Так ведь не поймет кто-нибудь, да и приберет для хозяйства. И назад ведь не потребуешь, коли сама признаешься, что ничейной оказалась.

— Ты… Ты тупой мужлан!

— Я знаю. Но давай это останется нашей маленькой тайной.

— Господин, плот отплывает!

— Пускай.

— Я не успела собрать камни!

— Ничего, река длинная. Найдется еще, где пособирать. Ложись, отдыхай.

Тария опустилась на колени на краю плота, настороженно глядя то на Олега, то на Роксалану.

— Не беспокойся, она не станет возражать. А ты иди сюда.

К удивлению Олега, Роксалана послушалась и села рядом.

— Чего тебе, ненормальный?

— Скажи, тебе сильно понравится, если тобой начнет командовать водитель твоего папы?

— С какой стати?! — моментально вскинулась спутница.

— Я так и думал, — кивнул Середин. — Так вот, для Тарии тоже есть только два варианта отношений. Или ты старшая жена, и тебя надлежит слушаться, или… Или даже разговоры только через меня. Ибо я единственный владыка и защитник. Ты же умная девочка. Что скажешь?

— Ладно, — неожиданно легко согласилась Роксалана и поднялась. — Но только старшей женой. И спать я буду между нею и тобой. Знаю я, чего у тебя на уме!

— Да, дорогая, — кивнул Олег. Он тоже встал и взялся за весло, выводя плот на середину неширокой, всего метров десять, реки. — Как скажешь, дорогая.

Хоть от одной проблемы он избавился. Еще ему не хватало испорченным телефоном несколько месяцев работать! И всем подряд объяснять, что за забавные отношения у него со своими дамами.

— Течение тут километра три, — на глазок прикинул он. — Плыть, коли все спокойно будет, тысячи две. Значит… по двенадцать часов в сутки… Где-то два месяца выходит.

Двенадцать часов в сутки — это предел. Совсем без остановок не получится. В темноте не поплывешь. К тому же дрова нужно регулярно набирать, о еде как-то заботиться. Ну, и естественные надобности.

— Ладно, два так два. Лишь бы Ворона никуда от Мурома не унесло.

Роксалана вышла из палатки, сунула в воду кусок глины, пополоскала. Покрутила перед собой:

— Олег, а чего это с ним?

— Что там?

— Оно все в пятнах и разводах!

Ведун бросил весло, взял у нее что-то тонкое и ажурное, но все в коричневых пятнах и щербинах. Он потер металл пальцем, до изначального желтого цвета:

— Золото, что ли?

— Ну да, колье! Я же сделала четыре штуки. Я форму аккуратно палочкой делала, все выемки. А оно, смотри, все как пожевано!

— Глина была сырая?

— Естественно! Как же иначе форму рисовать?

— Ты налила горячее золото, вода закипела, превратилась в пар. Вот тебе и каверны по всей поверхности. А грязь смоется. Просто много мелких щелочек, вот она и держится.

— Что же теперь делать? Они все испорчены!

— Все как всегда, терпение и труд, — вернулся к веслу Середин. — Кусок мягкой кожи, немного песка и пара дней работы. Воды вокруг в достатке. Тереть и полоскать, полоскать и тереть. Пока не отполируется до блеска. Ну, или войлоком тоже можно.